1. Представленный проект Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», подготовлен в  Комитете Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации по вопросам семьи, женщин и детей, внесен рядом депутатов.
В проекте определены полномочия федеральных и региональных органов власти, а также органов местного самоуправления в сфере защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию.
Авторы проекта предлагают запретить распространение среди детей информации, содержащей нецензурную брань, побуждающей к употребле-нию наркотиков, алкоголя, пива и табака, к азартным играм, проституции, бродяжничеству и попрошайничеству, к самоубийству. Запрет распростра-нится также на информацию порнографического характера, пропаганду насилия и жестокости, отрицания семейных ценностей и совершения уголовно наказуемых деяний.
Оборот такой информации в доступное для детей время (с 6 до 23 часов по местному времени) и в доступных для посещения детьми общественных местах не допускается.
Одновременно определена информация, распространение которой должно быть ограничено. К таковой отнесена информация, «содержащая изображение или описание насилия, жестокости, преступлений и антиобще-ственных действий», информация сексуального характера и информация, способная вызвать у детей страх, панику и внушить им ужас. В проекте оп-ределено, среди каких возрастных групп может распространяться указанная информация.
Проект содержит норму, обязывающую обладателя такой информации ограничивать доступ к ней детей.
В документе дана классификации информационной продукции: «уни-версальная», «до 6 лет», «с 6 лет», «с 12 лет», «с 16 лет», «с 18 лет». Определены требования к обороту продукции, не являющейся «универсальной». Предусмотрено, что производитель, распространитель информации будет самостоятельно или с привлечением экспертов классифицировать свою продукцию и в обязательном порядке снабжать ее соответствующей маркировкой. Проект содержит требования к маркировке информационной продукции.
Проект содержит дополнительные требования к распространению информационной продукции с использованием информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая Интернет.
Определены требования и порядок проведения добровольной (до распространения) и обязательной (после распространения) экспертизе информационной продукции, а также правовые последствия производства экспертизы.
Регламентированы вопросы государственного и общественного кон-троля и надзора. В пояснительной записке к законопроекту отмечено, что документ «не предусматривает предварительного согласования сообщений и материалов с должностными лицами, государственными органами и организациями. Значительная часть предусмотренных проектом правовых мер и механизмов основана на принципе добровольной и самостоятельной их реализации лицами, отвечающими за выпуск информационной продукции в оборот».
В развитие рассматриваемого законопроекта разработан проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Проект предусматривает изменения в Федеральные законы «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», «О рекламе», «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», а также в Кодекс об административных правонарушениях.
В частности, предложено установить административную ответствен-ность за нарушение установленного законом порядка распространения ин-формации, оборот которой среди несовершеннолетних запрещен или ограничен, а также за вовлечение самих несовершеннолетних в оборот такой продукции. Предусмотрена ответственность за нарушение порядка распространения СМИ, специализирующихся на сообщениях и материалах эротического характера.
Предполагается также ввести ответственность за нарушение порядка обеспечения доступа несовершеннолетних к информационной продукции, распространяемой с использованием информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования.
2. В целом, невозможно отрицать важность задачи «по защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, в том числе при обороте информационной продукции, предназначенной для детей».  Как следует из ст. 1 рассматриваемого проекта закона, именно указанные отношения должны выступать предметом закона. Большие сомнения вызывает то, насколько этой благой, высокой поставленной цели соответствуют (адекватны) избранные механизмы такого дополнительного, к уже имеющемуся в российском законодательстве, регулирования.
3. Оговоримся сразу, что мы оставили за рамками настоящего заключения постатейный анализ применяемой юридической техники. При многочисленных сомнительных положениях, в целом проект закона составлен на достаточном юридическом уровне. Однако, проделанная техническими авторами законопроекта большая и качественная работа, по нашему мнению сводиться на нет принципиальными исходными посылками, не выдерживающими критики.
Итак, в первую очередь остановимся на этих соображениях принципиального характера. Общеизвестно, что достаточным и необходимым основанием для установления в целях регулирования, каких либо систематических общественных отношений новой правовой модели такого регулирования, является следующее условие: соответствующие вставшие перед правом задачи более не могут быть решены с помощью уже имеющихся в законодательстве правовых средств. Однако, ежели окажется, что таковые имеющиеся в законодательстве правовые средства уже предоставляют правоприменителю возможности для решения соответствующей правовой задачи, установление дополнительных механизмов и дополнительного регулирования всегда является излишним, имеет своей природой попытку скрыть неэффективную реализацию соответствующими государственными органами своих функций, ошибки в работе или бездействие, и ведет к развитию коррупционных составляю-щих, а равно – к еще большему разложению правоприменительного аппарата. Таковы, как известно, аксиоматические положения общей теории права по данному вопросу.
Итак, существует ли в действующем российском законодательстве нормативно-правовая база, необходимая для осуществления защиты здоровья детей, в том числе и от «информации, причиняющей вред их здоровью и развитию»? Здесь необходимо сразу оговориться, что любые попытки законодателя урегулировать некие аморфные понятия, обозначающие явления, не поддающиеся строго научному описанию, изна-чально обречены на провал, и поэтому в практической юриспруденции не применяются. Между тем понятие и критерии причинения вреда здоровью достаточно разработано. Несложно отметить, что указанные вопросы исчерпывающе регламентированы в целом ряде федеральных законов и подзаконных актов (могут быть, например, названы положения Гражданского кодекса Российской Федерации (ст.ст. 1064 – 1083, 1087), Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 (ст.ст. 66 – 69), Федерального закона от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», Федерального закона от 30 марта 1995 г. № 38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)» и др.).
Таким образом, возможно, утверждать, что действующее российское законодательство уже содержит развитую систему правовых мер защиты детей от причинения их здоровью различных видов и форм реального вреда (т.е. вреда, факт причинения которого поддается медицинскому освидетельствованию и закреплению в форме, достаточной для совершения по поводу этого факта юридически значимых процедур защиты и применения мер юридической ответственности). В гражданско-правовом законодательстве  имеются развитые формы защиты родителями (и иными лицами) нарушенных прав детей на здоровье, в публично-правовой сфере четко очерчены полномочия соответствующих государственных органов социальной и надзорно-контрольной сферы в случаях реального причинения вреда здоровью детей.
Если и надо вести речь о совершенствовании действующего законодательства в данной сфере, то не в части изобретения новых механизмов и принятия все новых законов, а исключительно по линии повышения эффективности применения уже имеющихся правовых норм, то есть по линии улучшения правоприменительной практики.
4. Однако подчеркнем, все выше сказанное касается лишь юридически квалифицируемых случаев реального, а не потенциального (то есть, не поддающего с точки зрения здравого юридического смысла правовой квалификации) причинения вреда здоровью детей. Еще со времен римского права известен принцип, согласно которому регламентации можно подвергнуть только реальное, но не потенциальное явление.
Таким образом, рассматриваемый законопроект является избыточным (и как следствие, в случае своего принятия будет не эффективным), в части установления правовых мер защиты детей от причинения их здоровью различных видов и форм реального вреда. Необходимая система соответствующих правовых мер такого характера в Российской Федерации давно существует.
Законопроект направлен не на пресечение реальных случаев причинения вреда здоровью, а на  пресечение «потенциальных» угроз, не поддающихся юридической верификации, доказать истинность которых не представляется возможным.  Ведь в тех случаях, когда доказывание реального причиненного вреда здоровью детей возможно – достаточно и уже имеющихся специальных нормативных правовых актов.
Вместе с тем, большинство содержащихся в законопроекте запрети-тельных норм, направленных на защиту детей от потенциальных угроз, так же избыточны, так как уже закреплены, например, в ст. 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 (в действ. ред.), и в некоторых других нормативных правовых актах.
Ссылка на «особую сферу» причинения такого потенциального вреда («информационные продукты», и как следствие, необходимость «предупредительных, профилактических механизмов» и специальной «экспертизы информационной продукции») представляется не обоснованной.
В противном случае, по логике авторов проекта закона, вслед за его принятием следует ожидать разработки и принятия доброй сотни федеральных законов, в которых будут разработаны системы классификации по возрасту и маркировки всех других потенциально могущих причинить вред ребенку предметов и объектов от кухонных принадлежностей (начиная с вилки и ложки), мебели и электроприборов, до явлений природы как то град, молния, солнцепек, с созданием специальных экспертных комиссий (желательно за счет средств федерального бюджета) по определению возраста, с которого данный предмет или явление уже не страшны, а равно цвета, размера и места нанесения соответствующих предупредительных маркировочных лейблов.
Впрочем, даже если российский законодатель ограничиться экспертной комиссией только по информационным продуктам, «коррупционные горизонты», все равно открываются просто захватывающие…
Итак, нами установлено, что рассматриваемый законопроект не на-правлен на защиту детей от случаев реально причиненного вреда здоровью (в этих случаях применяются иные нормативные правовые акты).
5. Вместе с тем, представляется, что положения проекта Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», входят в противоречие с ч. 5 ст. 29 Конституции Российской Федерации. Напомним, что указанный конституционный принцип развивается в ст. 3 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», согласно положениям которой не допускается «наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей».
Здесь же необходимо рассмотреть вопрос о степени обязательности предлагаемой процедуры экспертизы. В пояснительной записке к законопроекту утверждается, что экспертиза осуществляется как правило добровольно. Однако, во-первых, для «компьютерных и иных игр» экспертиза носит обязательный характер (ч. 2 ст. 19 законопроекта). Кстати, иных – это каких? Насколько юридически грамотно использование открытого перечня объектов, подлежащих обязательной экспертизе (то есть в императивной норме)?  Как следует из законопроекта, он распространяется, среди прочего на «публичную демонстрацию информационной продукции в месте, открытом для свободного посещения, включая театрально-зрелищные, культурно-просветительные и зрелищно-развлекательные мероприятия». Означает ли эта неконкретная формулировка, что в скором времени нам следует ожидать для наших детей издания одобренных цензурой (простите, конечно – обязательной экспертизой) сценариев допустимых подвижных игр на воздухе и в закрытых помещениях?
Во-вторых, экспертиза согласно ч. 1 ст. 19 законопроекта, по всем информационным продуктам, не являющимся играми, проводиться в весьма специфическом «добровольном» порядке. Так, указано, что инициаторами такой «добровольной» экспертизы помимо участников информационных отношений (собственника, владельца прав на продукцию, ее производителя и (или) распространителя), выступают органы государственной власти, органы местного самоуправления, или иные лица – общественные объединения, некоммерческие организации, граждане.
6. Возникает резонный вопрос, так ли принципиальна необходимость ради такого сомнительного по своей социальной ценности законопроекта, положения которого во многом излишни, поступаться важнейшим для любого общества, пытающегося развиваться по демократическому вектору, конституционным принципом? Представляется, что на этот вопрос каждый гражданин должен ответить сам, исходя из своей собственной степени уважения к Основному Закону своей страны.