2011-03-01 В адрес Кафедры ЮНЕСКО НИУ-ВШЭ поступило письмо от одного из ее членов, признанного эсперта в области информационного права Виктора Николаевича Монахова. В письме выражается несогласие с правовой позицией Кафедры по вопросу об авторско-правовых аспектах развития библиотечного дела. Полагая данный вопрос далеко не закрытым, Кафедра предлагает продолжить дискуссию на эту тему.

Ниже следует полный текст письма В.Н. Монахова

Уважаемые коллеги!

7 февраля текущего  года  на заседании  нашей кафедры было утверждено «Юридическое заключение Кафедры ЮНЕСКО ГУ ВШЭ на проект федерального закона о внесении изменений в раздел VII Гражданского кодекса Российской Федерации».
Такова была воля судьбы или что–то более прагматичное, но объективной причиной не позволившей мне предварительно ознакомиться с  текстом этого Заключения, а также   присутствовать  на заседании кафедры, его утвердившем,  была командировка в Республику Таджикистан, где в составе очень интересной международной команды, включающей в себя представителей Индии, Казахстана, России  и Эстонии, пришлось   помогать коллегам из братской  страны  формировать  надлежащий уровень правового обеспечения  процессов электронизации (дегитализации) государственного управления в этой стране.  Того, что в научной среде зачастую  именуется построением электронного правительства, а точнее - электронного государства.
Одним  из основных  тезисов, которым я оперировал  в ходе этой работы с коллегами из Таджикистана был следующий: вам надо быть готовым к тому, что на определенном этапе этой работы потребуется  переключение основных  усилий и ресурсов с  собственно проблематики электронизации (дегитализации)  госуправления  на более широкий круг задач  по электронизации (дегитализации)  повседневной жизни ваших граждан. И в качестве примера приводил опыт нашей страны, где  как раз в текущем году  такого рода этап перераспределения  сил и ресурсов начал реализовываться  в формате  государственной программы РФ «Информационное общество(2011-2020 годы», утвержденной распоряжением Правительства РФ от 20 октября  2010 г. № 1815-р.
 В этой Программе  доля  задач, ориентированных на проблематику  развития собственно  электронного правительства  занимает примерно  20-30%. В основном же мероприятия Программы ориентированы на повышение качества жизни россиян, улучшение условий для бизнеса, преодоление цифрового неравенства, безопасность в информационном обществе, сохранение культурного наследия, развитие рынка информационных технологий.
 Естественно, что среди прочих двух десятков  целевых  индикаторов и показателей   этой  государственной программы, перечисленных в Приложение 1 к  ней ( число домашних хозяйств, имеющих широкополосный доступ в сеть Интернет, в расчете на 100 домашних хозяйств; число персональных компьютеров в расчете на 100 учащихся общеобразовательных учреждений; доля электронного документооборота между органами государственной власти в общем объеме документооборота и т.п.)  я, как член Совета  Некоммерческого партнерства «Электронные  библиотеки России»(www.elibra.ru), особо выделял следующий показатель - Доля библиотечных фондов, переведенных в электронную форму, в общем объеме фондов общедоступных библиотек: к 2015  г. – не менее 50%, а к 2020 – не менее 75 %.
Кроме указанной госпрограммы РФ еще одним документом, которым я оперировал  в Таджикистане, являлся  подготовленный Минэкономразвития  РФ (опубликован в январе 2011 г., размещен на сайте Министерства экономического развития Российской Федерации) стратегический   проект “Инновационная Россия – 2020″. В этом документе   проблематике перевода отечественных    библиотечных ресурсов   «на цифру» также уделяется достаточно серьезное внимание. Прежде всего, применительно к проблеме    повышения эффективности использования в отечественном образовательном процессе современных информационных технологий. В  частности, в этом контексте планируется  расширение функций школьных и детских библиотек, ориентированных на побуждение пользователей эффективно использовать все форматы представления  информации и знания, включая электронные информационные ресурсы.
Кроме того,  в проекте Минэкономразвития  РФ “Инновационная Россия – 2020″ говорится о том, что важной задачей библиотек станет обеспечение гражданам доступа к платным источникам информации, включая российские и международные специализированные базы данных, электронные версии международных научных и научно-популярных журналов. Одной из задач сети публичных библиотек станет расширение и развитие навыков граждан в современных технологиях поиска и обработки информации,  в связи с чем будет осуществлена модернизация стандартов деятельности публичных библиотек и расширен спектр предоставляемых ими услуг.
На реализацию программы модернизации публичных библиотек в рамках государственной стратегии «Инновационная Россия – 2020» уже  в 2012 году из бюджета будет выделено 0,5 млрд. рублей, а в 2020 – 1,2 млрд.
Я заранее прошу прощения за затянувшееся вступление, но мне кажется, что оно было необходимым, поскольку  сделает  более понятным те чувства, которые обуревали меня уже после возвращения в Москву по ходу моего знакомства  с правовыми  позициями  своих уважаемых коллег – авторов Заключения -, сформулированными в  его пункте 3. Позициями , которые, на мой взгляд,  пытаются противостоять (правда с негодными средствами) современному тренду мирового развития по переводу всего современного знания и информации в электронный вид и организации надлежащего общественного доступа к этим современным ресурсам развития.
Как представляется, суть этих позиций  могла бы быть представленной в следующем виде.
1) Предлагаемые  проектом  ФЗ «О внесении изменений в ГК РФ…», разработанный Советом по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ во исполнение Указа Президента РФ от 18 июля 2008 года № 1108 «О совершенствовании гражданского законодательства», нормы ст. 1275 ГК РФ  в случае их принятия, войдут в противоречие с договорами ВОИС (WIPO). Соответственно, эти  правовые нормы  будут легко оспоримы любым лицом.
2)Даже в случае ее принятия в предлагаемой редакции, нам представляется, что предлагаемая правовая конструкция не будет работать. Иностранные правообладатели (а значительная часть книг, выпускаемых в России, - переводные) вряд ли согласятся с тем, что без их разрешения их книги будут оцифровываться библиотеками. Не говоря уж о том, что в случае принятия этой статьи, многие аспекты вступления России во Всемирную торговую организацию будут торпедированы. Российская Федерация, как нам представляется, может столкнуться с существенным числом исков со стороны зарубежных правообладателей, причем эти иски будут, без всякого сомнения, удовлетворяться иностранными судами со всеми вытекающими отсюда международно-правовыми и политическими последствиями.

С моей точки зрения подобное  видение  правовых параметров режима свободного использования произведения отечественными библиотеками, архивами и образовательными организациями, предлагаемых  в проекте новой редакции статьи 1275 ГК РФ; параметров ни в коей мере не предполагающих  ущемления прав авторов и правообладателей , а лишь фиксирующих и закрепляющих  определенные пределы, в которых допустимо свободное использование произведений  в форматах, обеспеченных    современным уровнем развития  информационных технологий, ради достижения общественно значимых целей и строго определенными субъектами, как минимум неточно  и  не может быть  мною разделено   по следующим основаниям.

1) Касательно противоречия с договором ВОИС (WIPO)

Договор  ВОИС по авторскому праву, принятый Дипломатической конференцией 20 декабря 1996 года, в международной  практике известный  в транскрипции -  WIPO Copyright Treaty - WCT.1, вступивший в юридическую силу 6 марта 2002 года, в соответствии  с частью 4 ст.15 Конституции России, ставший  составной частью ее правовой системы летом 2008 г., (Распоряжение Председателя Правительства Российской Федерации В. Путина от 21 июля 2008 г. N 1052-р) знаменит именно тем, что в его отточенных, лапидарных, но предельно емких формулировках  закреплен достигнутый на момент его принятия баланс частных интересов автора и более широких общественных интересов.
В частности, в  его нормативных установлениях   не только выражается стремление государств-участников наиболее эффективно и единообразно совершенствовать и поддерживать охрану прав авторов на их произведения, но и подчеркивается огромная важность учета  интересов «широкой публики, в частности, в области образования, научных исследований и доступа к информации, как это отражено в Бернской конвенции» (Преамбула).
Именно в целях такого рода  учета Договор допускает  ограничения или исключения из предусмотренных в Бернской Конвенции и самом Договоре прав. Определив параметры их применения следующим образом, - лишь в определенных особых случаях и только такие, "которые не наносят ущерба нормальному использованию произведения и необоснованным образом не ущемляют законные интересы автора".
            Кроме того, в соответствии с положением Преамбулы стороны данного Договора, должны признавать « глубокое влияние развития и сближения информационных и коммуникационных технологий на создание и использование литературных и художественных произведений».
Вот как эти принципы международно-правового регулирования общественных отношений, направленных  на  совершенствование и поддержку охраны прав авторов на их произведения, закрепленные в Преамбуле Договора  ВОИС по авторскому праву, интерпретированы  в конкретных нормах   этого Договора:

«Статья 10
      Ограничения и исключения

1) Договаривающиеся Стороны могут предусмотреть в своем национальном законодательстве ограничения или исключения из прав, предоставляемых авторам литературных и художественных произведений по настоящему Договору, в определенных особых случаях, которые не наносят ущерба нормальному использованию произведения и необоснованным образом не ущемляют законные интересы автора.

СОГЛАСОВАННЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ
В ОТНОШЕНИИ ДОГОВОРА ВОИС ПО АВТОРСКОМУ ПРАВУ

В отношении статьи 10

Понимается, что положения статьи 10 позволяют Договаривающимся Сторонам переносить и соответствующим образом распространять на цифровую среду ограничения и исключения в своих национальных законах, которые считаются приемлемыми по Бернской конвенции. Аналогичным образом эти положения должны пониматься как позволяющие Договаривающимся Сторонам определять новые исключения и ограничения, которые пригодны в среде цифровых компьютерных сетей».

Какой же практический вывод по  поводу, якобы,  имеющегося  противоречия  новационных норм  ст. 1275,   Договору ВОИС (WIPO) следует из  сказанного? Прежде всего, он в том, что данный Договор отнюдь не запрещает  сами по себе «новые исключения и ограничения, которые пригодны в среде цифровых компьютерных сетей». Важно лишь, чтобы их применение в национальных правовых системах отвечало бы тем параметрам, что закреплены в ст. 10 Договора. В частности, - не  общему, а исключительному   режиму применения, то есть, - лишь «в определенных особых случаях». При этом, применение не должно наносить ущерб «нормальному использованию произведения», а так же необоснованным образом  ущемлять «законные интересы автора».
Непредвзятый взгляд  на предлагаемые новации ст. 1275  ГК РФ  позволяет сделать вывод о том, что практически ни одно из них  даже теоретически не способно  нанести какой-либо ощутимый  ущерб «нормальному использованию произведения», а так же- необоснованным образом  ущемить какие-либо  «законные интересы автора».
Главное действующее лицо обсуждаемого нами сейчас сегмента  обширной проблематики деятельности  Всемирной организации по интеллектуальной собственности (ВОИС, или WIPO) , а именно,-  ее Постоянный комитет по авторским и смежным правам на  своих  регулярных заседаниях, последнего времени, а именно, в ноябре 2008 г., мае 2009 г., декабре 2009 г., мае 2010 г., ноябре 2010 г., обсуждает как раз  вопрос об необходимых новых ограничениях и исключениях из авторского права.  В частности, касающихся параметров  особого порядка ограничений прав авторов применительно к деятельности учреждений, которые осуществляют общественный доступ к информации на безвозмездной основе.
             Разработанные в ходе такого рода обсуждений
Рекомендации ВОИС служат основой для последующей модернизации  Договоров ВОИС,  носящих уже юридически обязательный характер для всех стран, подписавших Бернскую конвенцию, в том числе и для России.
             Именно гармоничное  сочетание норм авторского права с нормами об общественной   доступности информации и знаний – основное направление в современной деятельности ВОИС. Нормы, регулирующие порядок перевода информации в цифровую форму активно вводятся в национальные законодательства об авторском праве XXI  века.
Несущим стержнем  такого рода проблематики в ее доктринальном воплощении   является поиск путей разрешения принципиального противоречия между публично-правовыми принципами деятельности таких базовых элементов отечественной  интеллектуальной инфраструктуры как  библиотеки, архивы, музеи, школы, университеты и т. д., нацеленных на достижение общественного блага и именно  ради него испытывающих острую потребность в том, чтобы определенные формы использования произведений при определенных условиях допускались бы  без разрешения на то авторов и иных правообладателей, и частным правом, на основе которого действуют правообладатели.
При безусловной необходимости соблюдения авторских прав, сегодня  очень значим ответ  на принципиальный вопрос: по какому пути должна развиваться наша страна - жестко ориентированному на частно-правовую доминанту развития, или по общественно ориентированному, предполагающему достаточно широкую социализацию результатов интеллектуальной деятельности в целях эффективного постиндустриального развития личности, бизнеса, общества и государства.?!
Поиск баланса между публично-правовым и частно-правовым подходами к решению проблем социального и личностного развития – задача архисложная, и, похоже, универсального решения здесь не существует .
Однако сама по себе необходимость  доктринального поиска  такого баланса  с последующим  законодательным его закреплением признается  практически повсеместно. Это характерно как для государств  континентальной Европы, где, как известно, преобладает система “droit d’auteur” (прерогативы автора), а авторское право  ставит именно личность автора во главу угла, так и для  англо-саксонской правовой семьи, которая во главу угла ставит экономические аспекты  использования произведения. В этих условиях,  опасения №2 со стороны  уважаемых коллег – авторов Заключения от 7 февраля 2011г. -  а именно того , что  принятие предлагаемых  поправок в ст. 1275 ГК РФ в дальнейшем обернется для России «существенным числом исков со стороны зарубежных правообладателей, причем эти иски будут, без всякого сомнения, удовлетворяться иностранными судами» кажутся чрезмерными и не имеющими под собой какой-либо фактической основы.
А уж опасений по поводу  того, что принятием  предлагаемых  поправок в ст. 1275 ГК РФ будут торпедированы усилия по вступлению России во Всемирную торговую организацию даже как-то неудобно касаться.  Мне кажется, стоит только открыть  на сайте нашей кафедры «кредитную историю» борьбы ее членов против  неоправданной, с нашей точки зрения, спешки в ходе обсуждения и принятия  действующей редакции части IV ГК РФ  и все с этим уже тогда заезженным аргументом  станет  ясным.
В заключение – маленький  исторический экскурс. Как известно,  авторское право появилось на планете относительно недавно, всего несколько веков тому назад. Временной разрыв между тем техническим изобретением (станок Гутенберга), которое подвигло человечество к необходимости начала работ по созданию норм авторского права и его более-менее развернутым международно - правовым опосредованием  составляет примерно 4 века(15-19 века)
К  правовым отношениям  по повсеместному переходу наших информационных ресурсов и ресурсов знаний  «на цифру»  мы также  вполне можем применить эту же аналогию. Поставив     вместо станка Гутенберга -  интернет, новые информационные технологии, а  вместо авторского права  – новое интернет-право или информационное право.
Но  у нас с вами, как вы понимаете прекрасно, нет этих трех –четырех веков,  как у наших предков  в 15-19 веках.
Мы должны действовать быстрее и эффективнее. А для этого давайте тратить бесценное время  только для раздумий   над действительно сущностными проблемами. 
Только коллективными и адресно нацеленными усилиями мы сможем создать адекватное и общественно потребное новое сетевое, интернет или информационное право.

С уважением, искренне Ваш  коллега Виктор Монахов
28.02.11.